Лучший исторический детектив [сборник] - Людмила Малёваная

Херсонцы любили проводить время в городских парках и садах. Лиля помнила это с детства, её туда водили Мещеряковы гулять и дышать свежим воздухом. Там во время радостных и беззаботных прогулок можно было встретить знакомых, поговорить о жизни, покататься на аттракционах, послушать концерт.

Поэтому она, вернувшись в родной город, с удовольствием бывала в садах Херсона.

На воротах сада Лубененко полукругом шла надпись: «Сад «Отрада». Он был обнесён канавой и высоким дощатым забором. Внутри был пруд, роща вековых вязов и ясеней, шли аллеи, на которых росли акации, а также кустарники смородины, калины, бузины. Далее был фруктовый сад с абрикосами, сливами, вишнями, грушами. Были тут и аттракционы: качели, карусели, лодочки, гигантские шаги и другие. А возле пруда находился театр-эстрада.

Через дорогу от этого сада был сад Витензона. Он был меньше по размерам. Внутри него был большой кирпичный сарай, приспособленный под театр.

В этих садах проходили народные гуляния, выступали артистические труппы, а также бродячие артисты.

Был в Херсоне ещё Казённый сад. Здесь росли дубы, вязы, ясени, акации, сирень. Были разбиты клумбы, установлены терраски, грибки и скамейки.

За пределами городских стен расположилась Екатерининская роща, состоящая из вековых дубов, вязов, старинных клумб, горок для беседок и полянок для прогулок. Здесь же находились ротонда и каменное здание театра екатерининских времён. Ниже ротонды был вход в пещеру. Говорили, будто бы она уходила в крепость и являлась ходом сообщения. Именно сюда и вышла однажды Лиля, пройдя по подземному ходу. Это оказался один из тех ходов, которым потом ей не раз в критический момент приходилось уходить из дома.

Вдвоём с дворецким они склонились над старой картой Херсона. Во времена его закладки, когда основой города стала крепость, образовалось пять форштадтов: Северный, Военный, Сухарный, Мельницы и Забалка. После полного изгнания турецких завоевателей крепость потеряла своё военное значение, а форштадты стали именоваться предместьями. (Впрочем, горожане до сих пор использовали оба этих термина). Появились Греческое предместье и Купеческое. Затем возникли Монастырская слободка с женским Перепелицинским монастырём и Цыганская слободка, по карте восточнее Военного форштадта или, как его называли местные, Военки.

Карта Херсона была поименована так: «Греческий проект. Херсон».

— Почему «Греческий проект»? — недоумевал дворецкий.

— Темнота! Хоть не показывай свою неосведомлённость, — говорила ему Лиля. Она очень хорошо помнила рассказы приёмного отца об истории заселения этих южных краёв и с удовольствием стала пересказывать дворецкому то, что знала сама. — История заселения Новороссийского Края была известна под названием «Греческий проект». Греки были первыми гражданскими жителями Херсона. Екатерина, как известно, хотела лишить трона своего сына Павла и передать царствие внуку Константину. Она мечтала именно в Херсоне короновать его, но когда она собралась в поездку, Константин был болен корью. Поэтому всё вышло иначе, чем она планировала.

На карте была обозначена крепость, на восток от неё — Военный форштадт, на запад — Греческое предместье. Сама крепость построена на месте бывшего военного укрепления Александр-Шанц, сооружённого ещё при Анне Иоанновне в 1732 году генералом Румянцевым во время войны с Турцией. На Днепре была обозначена судоверфь, на которой строились линейные корабли и фрегаты Черноморского флота России.

— А что значит Сухарный форштадт? — поинтересовался дворецкий.

— Там сушили сухари для армии. А на Мельницах мололи муку для нужд армии.

Они рассматривала карту. Крепость, земляные валы, Адмиралтейство, Арсенал, пороховой погреб, Гостиный Двор, Монетный Двор, Таврический дворец… Екатерина хотела сделать Херсон вторым городом империи после Санкт-Петербурга. А потому направила в Херсон зодчих, строивших Санкт-Петербург — Старова и Ванрезани. Они привнесли на юг архитектуру Екатерининской эпохи, отражающую стили и течения столицы. Символическое значение имеют изваяния святых русского скульптора Замараева, размещённые в наружных нишах Екатерининского собора: святой апостол Пётр с ключами от рая и святой апостол Павел с мечом. По задумке князя Потёмкина это напоминало о том, что ключи от Юга (то есть земного рая) достались после тяжёлых кровопролитных боёв, добытые мечом.

— Слушай, дворецкий, я теперь понимаю, что значит личность в истории. Екатерина, Потёмкин, Суворов, Ушаков, Сенявин, Ганнибал — все они были личностями, такое дело сотворили для России — вышли к Чёрному морю, заселили и освоили Северное Причерноморье, прогнали всех врагов отсюда. А потом Павел, ничтожный, ничего не сделавший для России, одним махом погубил всё, сделанное своими великими предшественниками. Не зря Екатерина не хотела его на царство.

— Лиля, ты преувеличиваешь. Разве он что-то погубил? Города процветают, порты и судоверфи развиваются, турки носа не кажут, татары присмирели.

— Но что он сделал с Херсоном! Для чего было трогать прах Потёмкина? Зачем было превращать в конюшню его дворец, а затем вовсе его разрушить? Он остановил развитие Херсона как южной столицы Российской империи. После смерти Потёмкина и Екатерины не стало великих, сильных личностей, и Херсон остановился в своём развитии, стал обычным провинциальным городом, хоть и центром губернии. Не такого будущего желали ему Григорий Александрович с Екатериной Великой!

Лиля ходила по комнате, ей уже виделись абрисы её будущего.

— Я буду бороться за корону, во мне течёт кровь царской семьи, и я имею такое же право на трон, как и они. И здесь дело не в праве наследования, а в том, какую политику я буду проводить. Нынешние царствующие особы и их престолонаследники не способны править страной, они изнежены и готовы свои капризы и личные счёты ставить выше интересов державы. Нет, я буду править по-другому! Я верну Херсону былое величие!

— Может, ты в Херсон перенесёшь столицу? — с иронией спросил дворецкий. — У нас и Таврический дворец имеется, как в Петербурге.

Лиля засмеялась.

— Нет, так радикально менять страну я не буду. Но Херсон станет южной столицей Российской империи, вторым городом после Петербурга, как и задумывала Екатерина.

— Кстати, а что было в нашем, херсонском, Таврическом дворце?

— А в Таврическом дворце на углу Эрделевской и Ришельевской жил адмирал Сенявин, что соответствует его статусу.

— Лиля, мы отвлеклись. Есть карта, компас, верёвка. Мы пойдём в подземелье?

— Конечно, идём! — и вдруг она изменилась в лице. — Подожди-подожди, у меня мелькнула шальная мысль, — она протянула к нему ладонь, словно защищаясь от него. — Скажи мне честно: может ли такое быть, что мои родители, ну те, настоящие, Королевичи, скрылись от погони через эту металлическую дверь? Они могли уйти в подземелье? Ну что ты молчишь? Расскажи, как всё было, ведь ты же помнишь…

Растерявшись от неожиданного вопроса, дворецкий промямлил:

— Ну, я не знаю… Не помню…

— Как